Ограничение свободы вероисповедания в условиях пандемии/чрезвычайного положения

Коронавирусная инфекция стала серьезным вызовом современности, последствия которо-го по масштабам не сравнятся ни с одной другой проблемой чрезвычайного характера по-следнего столетия. Всего в мире коронавирусом заразились более 150 миллионов человек, из них более трех миллионов человек скончались.

Достигнув уровня пандемии, COVID-19 вынудил государства вводить режим чрезвычай-ного положения с жесткими ограничительными мерами для того, чтобы остановить стре-мительное распространение инфекции, защитить жизнь и здоровье населения. Эти меры ввели государства в ситуацию непростого выбора, в которой приходилось принимать ответственные и непопулярные решения, чтобы найти баланс между обеспечением прав и свобод человека и решением проблем, вызванных пандемией. И Кыргызстан не является исключением.

Наша страна ратифицировала восемь из девяти основных договоров по правам человека, включая Международный пакт о гражданских и политических правах (далее-МПГПП). Являясь участницей договоров по правам человека Кыргызская Республика обязалась:
- уважать права человека - воздерживаться от вмешательсва в пользование правами человека;
- соблюдать права человека - принимать надлежащие меры для полной реализации прав человека;
- защищать права человека- не допускать вмешательства иных лиц в пользование правами человека, нести ответственность по защите каждого от посягательства на его права человека...

1. Отступления от международных стандартов в области прав человека

Согласно статьи 26 Венской конвенции о праве международных договоров, каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться[1]. Эффективное осуществление обязательств в рамках международных договоров по правам человека предполагает безукоризненное выполнение государством функций по соблюдению и защите прав человека всегда и везде на юрисдикционной территории.   

Но из этого правила есть исключения. Так, статья 4 пункт 1 МПГПП допускает  возможность отступления государств-участников от обязательств по Пакту в условиях, когда возникла чрезвычайная ситуация, при которой «жизнь нации находится под угрозой».

Под “угрозой для жизни нации” в соответствии с пунктом 39 Сиракузских принципов толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах (далее-Сиракузские принципы) следует понимать такую угрозу, которая “затрагивает все население и либо всю, либо часть территории государства, а также представляет опасность для физического здоровья населения, политической независимости или территориальной целостности государства или достаточного функционирования институтов, необходимых для обеспечения и защиты признаваемых в МПГПП прав”. 

Международными органами по правам человека пандемия коронавирусной инфекции признана угрозой для жизни нации”, и соотвественно, основанием для правомерного отступления государствами от обязательств по МПГПП.

В Заявлении об отступлениях от положений Пакта в связи с пандемией COVID-19 Комитет по правам человека ООН отметил основные требования и условия, которые должны соблюдать государства-участники, когда принимают чрезвычайные меры в отступление от обязательств по Пакту. В основе эти требования сводятся к следующему:

  • незамедлительное официальное уведомление Генерального секретаря ООН о мерах в отступление от положений и четкое объяснение причин их принятия, о продлении срока действия чрезвычайного положения и прекращении отступления;
  • меры по отступлению могут отклоняться от изложенных в Пакте обязательств только в той степени, в какой это строго необходимо с учетом состояния здоровья населения;
  • отступления должны, насколько это возможно, быть ограничены по продолжительности, географическому охвату и материальной сфере, и любые принятые меры, включая налагаемые в связи с ними санкции, должны быть пропорциональными по своему характеру;
  • государства-участники не должны отступать от закрепленных в Пакте прав или применять принятое отступление, когда они в состоянии достичь своих целей в области общественного здравоохранения или других целей государственной политики, ссылаясь на возможность ограничения некоторых прав, таких как свобода передвижения, свобода выражения мнений или право на мирные собрания в соответствии с положениями о таких ограничениях, изложенными в Пакте, или ссылаясь на возможность введения разумных ограничений на действие некоторых прав, таких как право на свободу и личную неприкосновенность и право на неприкосновенность частной жизни;
  • государства-участники не могут прибегать к чрезвычайным полномочиям или осуществлять меры в отступление от положений таким образом, что это будет носить дискриминационный характер или нарушать другие обязательства, которые они взяли на себя в соответствии с международным правом, в том числе в соответствии с другими международными договорами по правам человека, отступление от которых недопустимо.

Права, от которых не может быть отступлений, перечислены в статье 4 пункт 2 МПГПП:

  • право на жизнь (статья 6 МПГПП);
  • запрет пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающихего достоинство обращения или наказания (статья 7 МПГПП);
  • запрет рабства и подневольного состояния (статья 8 МПГПП);
  • запрет лишения свободы исключительно на основании неспособности выполнить договорное обязательство (статья 11 МПГПП);
  • запрет на применение законов, имеющих обратную силу (статья 15 МПГПП);
  • право каждого человека на признание его правосубъектности (статья 16 МПГПП);
  • свобода мысли, совести и религии (статья 18 МПГПП).

Наряду с этими правами, не допускающими отступлений были признаны:

  • право на эффективное средство правовой защиты (как непременное условие для осуществления других прав человека, не допускающих отступлений)[2];
  • фундаментальные принципы справедливого судебного разбирательства[3];
  • основополагающие гарантии недопущения произвольного содержания шшшш ь под стражей[4];
  • принцип невысылки беженцев[5].

Другие международные договоры по правам человека, не содержат специальных положений об отступлении от прав. Обязательства государств уважать, защищать и соблюдать экономические, социальные и культурные права (права на питание, охрану здоровья, жилье, социальную защиту, воду и санитарию, образование и достаточный жизненный уровень) и ликвидировать любую дискриминацию, вне зависимости от имеющихся у них ресурсов, продолжают действовать и в чрезвычайных ситуациях.

------

[1] См. Венская конвенция о праве международных договоров, статья 26.

[2] См. КПЧ ООН, Замечание общего порядка № 29 –Статья 4 МПГПП, пп. 14-15.

[3] См. КПЧ ООН, Замечание общего порядка № 29, п. 16; Замечание общего порядка № 32 (2007), п. 6. Это включает право на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом (КПЧ ООН, Замечание общего порядка № 32 (2007), п. 19); презумпцию невиновности (Замечание общего порядка № 32 (2007), п. 6); право на доступ к адвокату; право каждого, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, на быстрое разбирательство его дела в (независимом и беспристрастном) суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно / право оспаривать законность задержания – habeas corpus (КПЧ ООН, Замечание общего порядка № 29, п. 16; Замечание общего порядка № 35 – Статья 9 (Свобода и личная неприкосновенность), п. 67).

[4] См. КПЧ ООН, Замечание общего порядка № 35– Статья 9 (Свобода и личная неприкосновенность), пп. 66-67, где упоминается право обратиться в суд, с тем чтобы суд мог принять безотлагательное решение относительно законности содержания под стражей.

[5] См. Генеральная Ассамблея ООН, Резолюция А/RES/51/75, 12 февраля 1997 г., п. 3. См. также: UN High Commissioner for Refugees (UNHCR), Advisory Opinion on the Extraterritorial Application of Non-Refoulement Obligations under the 1951 Convention relating to the Status of Refugees and its 1967 Protocol [Консультативное заключение УВКБ ООН по вопросу об экстерриториальном применении обязательств по недопущению высылки (невыдаче) согласно Конвенции о статусе беженцев 1951 года и Протоколу к ней 1967 года], 26 January 2007, paras. 12 and 20; постановление ЕСПЧ по делу «Чахал против Соединенного Королевства»

[Большая Палата], жалоба № 22414/93, постановление от 15 ноября 1996 г., п. 80 (англ.); а также дело «Саади против Италии» [Большая Палата], жалоба № 37201/06, 28 февраля 2008 г., п. 137 (англ.).

------

2. COVID-19 в Кыргызстане

Первые случаи COVID-19 в Кыргызстане были зарегистрированы 18 марта 2020 года. Последующий рост числа заразившихся и умерших от коронавирусной инфекции, вызвал необходимость принятия решительных и жестких органичительных мер.

Законодательство Кыргызской Республики предусматривает несколько вариантов реагирования в подобных ситуациях:

1. введение режима чрезвычайного положения

Чрезвычайное положение может быть введено при возникновении кризисных ситуаций, устранение которых невозможно без применения чрезвычайных мер. Это могут быть кризисные ситуации:

  • биологического характера (эпидемии, эпизоотии, эпифитотии);
  • социального характера (вооруженный мятеж, межэтнические конфликты, массовые беспорядки, сопряженные с насилием и угрозой жизни людей, вооруженный захват и блокирование дорог республиканского значения и стратегических объектов, включая их повреждение);
  • природно-техногенного характера (стихийные бедствия, разрушения, если они представляют непосредственную угрозу конституционному строю, жизненно важным интересам личности, общества, нормальному режиму работы государственных органов и органов местного самоуправления).

Чрезвычайное положение может вводиться в соответствии с конституционным законом “О чрезвычайном положении” от 24 октября 1998 года № 135 на всей территории страны - постановлением Жогорку Кенеша Кыргызской Республики или в отдельных местностях - Указом Президента страны с последующим его утверждением или отменой Жогорку Кенешем Кыргызской Республики.

 

2. введение режима чрезвычайной ситуации

Режим чрезвычайной ситуации может быть введен в случае, когда возникает обстановка, сложившаяся на определенной территории страны в результате опасного природного или техногенного явления, аварии, катастрофы, стихийного или иного бедствия, воздействия современных средств поражения, которые могут повлечь или повлекли человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей.

Режим чрезвычайной ситуации может вводиться распоряжением Премьер-министра Кыргызской Республики в соответствии с законом Кыргызской Республики “О гражданской защите” от 24 мая 2018 года № 54.

3. введение временных ограничительных (карантин) и санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий

Временные ограничительные и санитарно-противоэпидемические мероприятия проводятся в соответствии с законом Кыргызской Республики “Об общественном здравоохранении” от 24 июля 2009 года № 248 по представлению руководителей центров санитарно-эпидемиологического надзора Министерства здравоохранения и социального развития Кыргызской Республики. Порядок введения и осуществления ограничительных мероприятий (карантина) устанавливается Правительством Кыргызской Республики.

Разница в трех названных режимах заключается в степени ограничительного воздействия. Самым жестким является режим чрезвычайного положения, самым мягким – ограничительные мероприятия.

Такое разнообразие позволило властям Кыргызстана делать выбор оптимального сценария реагирования на разной стадии развития ситуации с пандемией в стране.

Так, в целях обеспечения безопасности населения и принятия оперативных мер по недопущению массовых заболеваний среди населения, распоряжением Правительства Кыргызской Республики от 22 марта 2020 года N 93-р на территории Кыргызской Республики с 22 марта 2020 года был введен режим чрезвычайной ситуации и утвержден  План оперативных действий при введении режима чрезвычайной ситуации биолого-социального характера на территории Кыргызской Республики.

Позже, по мере усугубления ситуации с пандемией, в интересах обеспечения защиты жизни и здоровья граждан, их безопасности и общественного порядка, а также в целях предотвращения распространения коронавирусной инфекции на другие территории страны Указом Президента Кыргызской Республики от 24 марта 2020 года УП N 55 "О введении чрезвычайного положения на территории города Бишкек Кыргызской Республики", Указом Президента Кыргызской Республики от 24 марта 2020 года УП N 56 "О введении чрезвычайного положения на территории города Ош, Ноокатского и Кара-Суйского районов Ошской области Кыргызской Республики", Указом Президента Кыргызской Республики от 24 марта 2020 года УП N 57 "О введении чрезвычайного положения на территории города Джалал-Абад и Сузакского района Джалал-Абадской области Кыргызской Республики", Указом Президента Кыргызской Республики от 14 апреля 2020 года УП N 72 "О введении чрезвычайного положения на территории города Нарын и Ат-Башинского района Нарынской области Кыргызской Республики" было введено чрезвычайное положение на территории указанных административно-территориальных единиц страны. 

В соответствии с этими Указами на всех административных территориях, где было введено чрезвычайное положение, были образованы комендатуры, назначены коменданты. Вместе с тем, во исполнение требований статьи 7 часть 1 пункт 3 конституционного закона Кыргызской Республики “О чрезвычайном положении” Указами были установлены чрезвычайные меры и временные ограничения прав и свобод граждан, в числе которых обращает внимание:

  • введение комендантского часа;
  • установление особого режима въезда и выезда граждан;
  • запрет отдельным гражданам покидать на установленный срок свой дом (квартиру) либо место, в котором они находятся на обсервации или лечении;
  • запрет на проведение зрелищных, спортивных и других массовых мероприятий, а также забастовок, собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций и пикетов;
  • введение карантина и проведение других обязательных санитарно-противоэпидемических мероприятий;
  • ограничение движения транспортных средств;
  • проверка документов в местах массового скопления граждан;
  • регулирование проведения частных мероприятий (свадьбы, дни рождения и другие мероприятия).

Все Указы Президента о введении чрезвычайного положения, в соответствии с требованиями статьи 5 конституционного закона “О чрезвычайном положении” были утвержены постановлениями Жогорку Кенеша Кыргызской Республики N 3651-VI от 24 марта 2020 года, N 3652-VI от 24 марта 2020 года, N 3653-VI от 24 марта 2020 года и № 3667-VI от 15 апреля 2020 года. При этом перечень и пределы чрезвычайных мер, временных ограничений прав и свобод, предусмотренных Указами о введении чрезвычайного положения, не претерпели изменений.

Руководствуясь вышеназванными Указами Президента, комендатуры издали свои приказы, конкретизирующие ограничительные меры на период чрезвычайного положения в зоне их ответственности.

К примеру, приказом комендатуры города Бишкек от 30 марта 2020 года № 15 “О дополнительных мерах по обеспечению режима чрезвычайного положения”, изданным на основании статей 17 и 22 конституционного закона Кыргызской Республики “О чрезвычайном положении”, на территории столицы был установлен запрет на передвижение людей и личного транспорта без крайней необходимости. В соответствии с приказом люди могли выйти на улицу из своих домов только в целях:

  • приобретения продовольственных товаров в магазине, лекарственных препаратов и медицинских изделий в аптеках в радиусе 1,5 км от места проживания согласно данным регистрации;
  • выгула домашних животных в радиусе не более 100 метров от места проживания, не более 30 минут;
  • выезда в медицинское учреждение по экстренному случаю;
  • выхода из дома в случае непредвиденных чрезвычайных ситуаций и других случаев, угрожающих жизни и здоровью человека.

Этим же приказом комендатуры было запрещено:

  • посещать родственников, знакомых, соседей, коллег и т.д.;
  • собираться группами больше трех человек, кроме людей из одной семьи;
  • передвижение по городу несовершеннолетним лицам без сопровождения взрослых;

Временно была приостановлена работа всех организаций и предпринятий, за исключением организаций и предпринятий, обеспечивающих жизнедеятельность города, включая:

  • систему здравоохранения;
  • городскую инфраструктуру и коммунальные службы;
  • обрабатывающую промышленность и сельское хозяйство;
  • розничную торговлю, услуги питания и строительства.

3. Последствия чрезвычайных мер для свободы исповедания религии

Введеные чрезвычайные меры и правила социального дистанцирования в числе первых и наиболее существенно отразились на свободе религии и убеждений, и особенно на тех ее аспектах, которые имеют отношение к свободе исповедовать свою религию сообща с другими.

В виду того, что отправление культа, как правило, предполагает участие многочисленной группы людей, а любые публичные мероприятия были признаны особенно опасными с точки зрения распространения вируса, введенные чрезвычайные меры и социальное дистанцирование существенно ограничили доступ людей к местам отправления культа, негативно сказались на возможности отмечать религиозные праздники и участвовать в религиозных обрядах, включая похоронные.

Как ранее было отмечено, право на свободу мысли, совести и религии, согласно статье 4 пункта 2 МПГПП, причисляется к группе прав, от которых не допускается каких-либо отступлений, в том числе во время чрезвычайного положения. Но, как отметил Комитет по правам человека в пункте 7 Замечания общего порядка № 29, “теоретически квалификация какого-либо положения МПГПП как не подлежащего отступлениям не означает невозможности каких-либо обоснованных ограничений. Ссылка в пункте 2 статьи 4 на статью 18, в пункте 3 которой содержится специальная клаузула об ограничениях, указывает на то, что допустимость ограничений не зависит от возможности отступлений”.  

Для полной ясности следует четко различать два измерения права на свободу религии или убеждений:

  1. внутреннее измерение (forum internum) – свобода иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору, что также включает право менять свою религию или убеждения;
  2. внешний компонент (forum externum) – свобода исповедовать религию или убеждения, которая включает широкий спектр действий, в том числе свободу отправления культа и свободу учения и проповеди, религиозной практики и соблюдения обрядов исповедуемой религии или системы убеждений.

Внутреннее измерение права на свободу религии или убеждений пользуется абсолютной защитой, и оно не подпадает под действие ограничительных оговорок, закрепленных в статье 18 МПГПП. В части внешнего компонента могут быть установлены ограничения. При этом любое ограничение должно строго соответствовать установленным требованиям.

Впервые критерии правомерных ограничений государством прав и свобод человека были сформулированы во Всеобщей декларации прав человека. Согласно статье 29 Декларации «при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе».

Аналогичные критерии изложены в статьях 12, 18, 19, 21 и 22 МПГПП.

Применительно к свободе религии и убеждений, Комитет по правам человека отметил, что “даже в наиболее серьезных чрезвычайных ситуациях государства, которые нарушают свободу исповедовать собственную религию или убеждения, должны обосновать свои действия с точки зрения требований, изложенных в пункте 3 статьи 18 МПГПП”.

Суть этих требований заключается в том, что свобода исповедовать религию или убеждения подлежит только ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц.

Таким образом, правомерность конкретного факта ограничения государством свободы исповедовать религию или убеждения, можно оценить посредством простого теста из трех вопросов:

  1. было ли ограничение установлено законом?

Сиракузские принципы определяют, что любое ограничение прав человека не должно вводиться иначе, как в соответствии с законом, который не противоречит МПГПП и действует в момент введения ограничения. Нормы, ограничивающие пользование правами человека, должны быть четко изложены и доступны каждому. Законом должны быть предусмотрены достаточные гарантии и эффективные средства правовой защиты от незаконного или неправомерного введения или применения ограничений прав человека[1].

  1. преследовало ли ограничение законную цель и является соразмерным этой цели?

Оцениваемая ситуация должна затрагивать один или более из исчерпывающего перечня государственных интересов, изложенных в пункте 2 статьи 18 МПГПП, а именно охрану:

 

  1. было ли ограничение нобходимо в демократическом обществе?

Любое ограничение права на свободу исповедовать религию или убеждения должно быть действительно необходимым, даже если оно соответствует четкому и ясному закону и служит для достижения легитимных целей. Иначе говоря, зачем вводить ограничение, если оно не нужно.

Сиракузскими принципами выражение «в демократическом обществе» толкуется в смысле введения дополнительного условия для применения ограничений. Государство, вводящее ограничения, обязано продемонстрировать, что эти ограничения не препятствуют демократическому функционированию общества. Хотя единой модели демократического общества не существует, общество, которое признает и уважает права человека, провозглашенные в Уставе ООН и во Всеобщей декларации прав человека, можно рассматривать как соответствующее данному определению.

Важной составной оценки правомерности ограничения государством свободы исповедовать религию или убеждения должен стать тест на “...недискриминацию”. Ограничения не должны налагаться в целях дискримиинации и не должны применяться дискриминационным образом.

К сожалению, в мировой практике известны случаи дискриминации в связи с  антиковидными ограничениями свободы исповедания религии или убеждений.

СМИ уже писали о том, как в Иране правительство освободило 85 000 заключенных, чтобы предотвратить распространение вируса, но поместило некоторых заключенных членов суфийской религиозной общины в переполненные камеры. В Индии пандемия использовалась государственными чиновниками из рядов индуистского большинства для борьбы с мусульманским меньшинством, членов которого обвиняют в росте числа случаев заболевания. В Грузии власти разрешили проведение богослужений для православных христиан во время Пасхи, но отреагировали враждебно, когда мусульмане намеревались собраться во время Рамадана[2].

 

[1] См. Сиракузские принципы, пп.15-18.

[2]Источник: https://www.openglobalrights.org/lockdowns-vs-religious-freedom-covid-19-is-a-trust-building-exercise/?lang=Russian

4. Коллизии в законодательстве об ограничении

Конституция Кыргызской Республики в статье 23 устанавливает цели ограничений прав и свобод человека: “Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены Конституцией и законами в целях защиты национальной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения, защиты прав и свобод других лиц. Такие ограничения могут быть введены также с учетом особенностей военной или иной государственной службы. Вводимые ограничения должны быть соразмерными указанным целям”.

В соответствии с частью 7 статьи 4 закона “О свободе вероисповедания и религиозных организациях” ограничение права человека на свободу вероисповедания допускается Конституцией и законами Кыргызской Республики лишь в целях обеспечения свобод и прав других лиц, общественной безопасности и порядка, территориальной целостности, защиты конституционного строя. При этом сущность конституционных свобод и прав не может быть затронута.

 

МПГПП,

статья 18 пункт 3

 

Конституция КР

статья 23 часть 2

 

Закон КР “О свободе вероисповедания и религиозных организациях”

 

Свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны

1)   общественной безопасности;

2)   порядка;

3)   здоровья и морали, 

4)   основных прав и свобод других лиц.

Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены Конституцией и законами в целях защиты

 

 

1)      национальной безопасности;

2)      общественного порядка;

3)    охраны здоровья и нравственности населения,;

4)    защиты прав и свобод других лиц.

Ограничение права человека на свободу вероисповедания допускается Конституцией и законами Кыргызской Республики лишь в целях обеспечения

1)   свобод и прав других лиц;

2)   общественной безопасности и

3)   порядка;

4)   территориальной целостности;

5)   защиты конституционного строя.

 

Комитет по правам человека в пункте 8 Замечания общего порядка № 22 отметил, что  “положения пункта 3 статьи 18 должны толковаться строго: не признаются никакие основания для установления ограничений, кроме тех, которые конкретно предусмотрены, даже если такие ограничения разрешаются в отношении других прав, защищаемых Пактом, в частности по соображениям государственной безопасности”. То есть, интересы национальной безопасности не могут служить законной целью ограничения права на свободу религии.

Из приведенной сравнительной таблицы следует, что национальное законодательство  не в полной мере соответствует международным стандартам в части законных целей ограничения права на свободу совести, религии или убеждений. Необходимо приведение законодательства Кыргызской Республики в этой части в соответствие с ратифицированным международным договором (МПГПП) и принятыми международными обязательствами в области обеспечения и защиты прав и свобод человека, в частности права на свободу совести, религии или убеждений.

5. Практика ограничений

Конституционный закон «О чрезвычайном положении» допускает отдельные ограничения прав и свобод граждан исключительно в интересах обеспечения безопасности их граждан и защиты конституционного строя.

Наряду с чрезвычайными мерами, которые косвенно могут повлечь ограничение свободы исповедовать религию или убеждения (введение комендантского часа, особого режима въезда и выезда граждан, карантина, запрещение отдельным гражданам покидать на установленный срок определенную местность, свою квартиру (дом), ограничение движения транспортных средств), конституционный закон уполномочивает органы государственной власти и управления в условиях чрезвычайного положения в зависимости от конкретных обстоятельств применять чрезвычайные меры, которые могут создать прямые препятствие реализации свободы вероисповедания сообща с другими.

Так, в соответствии с пунктом 6 части 1 статьи 22 конституционного закона органы государственной власти и управления могут запрещать проведение…собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций и пикетов, а также…других массовых мероприятий. Отсутствие в законе точного определения «массового мероприятия» оставляет возможности для широкой интерпретации, и соответственно, под запрет могут быть подведены любые религиозные молитвы и собрания, иные мероприятия в местах богослужения.

Пункт 18 устанавливает право приостанавливать деятельность…общественных организаций, массовых движений, самостоятельных объединений граждан, препятствующих нормализации обстановки. В указанный перечень попадают религиозные организации (религиозные общества, центры, религиозные учебные заведения, мечети, церкви, синагоги, молитвенные дома, монастыри и другие).

В 2020 году в столице Кыргызстане, городе Бишкеке, дважды вводилось чрезвычайное положение. Первый раз в соответствии с Указом Президента Кыргызской Республики от 24 марта 2020 года УП N 55 «О введении чрезвычайного положения на территории города Бишкек Кыргызской Республики» в интересах «обеспечения защиты жизни и здоровья граждан, их безопасности и общественного порядка, а также в целях предотвращения распространения коронавирусной инфекции на другие территории страны». А во второй раз- в соответствии с Указом Президента страны от 9 октября 2020 года УП № 189 «О введении чрезвычайного положения на территории города Бишкеке Кыргызской Республики», но уже в целях «скорейшей стабилизации общественно-политической ситуации и наведения общественного порядка на территории города Бишкека» в связи с протестными акциями сторонников политических партий, не согласных с результатами выборов в Жогорку Кенеш Кыргызской Республики, которые переросли в массовые беспорядки.

В период чрезвычайного положения, введенного в марте 2020 года, приказом комендатуры города Бишкек была временно приостановлена работа всех организаций и предприятий, за исключением организаций и предприятий, обеспечивающих жизнедеятельность города. Все организации и предприятия из отраслей, не включенных в Список разрешенных видов деятельности, должны были приостановить обычный режим работы на все время действия режима чрезвычайного положения и могли продолжать свою деятельность дистанционно, в том числе в режиме онлайн.

Религиозные организации не были включены в этот Список, соответственно они также были обязаны подчиниться приказу комендатуры и приостановить работу. Согласно ранее описанному тесту, такое ограничение было правомерным, так как:

- во-первых, ограничение было введено в соответствии с законом-пунктом 18 части 1 статьи 22 конституционного закона Кыргызской Республики «О чрезвычайном положении», который не противоречит МПГПП и действовал в момент введения ограничения;

- во-вторых, ограничение преследовало законную цель, предусмотренную пунктом 2 статьи 18 МПГПП, а именно охрану здоровья;

- в-третьих, ограничение было «необходимо в демократическом обществе». Иначе говоря, ограничение действительно нужно было вводить, что объяснялось острой необходимостью обеспечения социальной изоляции. Религиозные организации, где отмечается скопление людей, пришедших для отправления религиозных обрядов, реально могли создавать угрозу распространения COVID-19;

- в-четвертых, ограничение прошло тест на «...недискриминацию». В данном случае, ограничения не налагалось в целях дискриминации и не применялось дискриминационным образом.

Как было отмечено, религиозные организации подчинились приказу комендатуры, обеспечивающему режим чрезвычайного положения, и приостановили свою деятельность. Многие из них содействовали информированию своих членов о вирусе и оказывали социальную помощь лицам из уязвимых групп. В ряде случаев помещения религиозных учреждений были предоставлены медицинским работникам и волонтерам для организации дневных стационаров.

Так, церкви и храмы Русской православной церкви Кыргызстана приостановили свою деятельность 24 марта 2020 года со дня введения режима чрезвычайного положения на отдельных территориях страны. Как следует из рассказа помощника секретаря Бишкекской епархии по связям с общественностью протоиерея Алексея Сыромятникова, богослужения в церквях и храмах не проводились, они были закрыты для прихожан. В тех местах, где не был введен режим чрезвычайного положения, богослужения проводились священниками, которые живут на приходах, но сами храмы были закрыты для прихожан[1]. Мечети в Кыргызстане были закрыты с 17 марта 2020 года. До стабилизации эпидемиологической ситуации Духовное управление мусульман (далее – ДУМК) работало дистанционно.

Пандемия коронавируса также внесла коррективы в празднование Айта и Пасхи, которые в 2020 году выпали на период чрезвычайного положения. Впервые праздничные богослужения прошли в онлайн-формате.

Таким образом чрезвычайные меры преследовали цель установления физического дистанцирования и введения ограничений лишь в части публичного отправления культа в религиозных организациях, но не запрета богослужений как таковых.

В период чрезвычайного положения, введенного в городе Бишкек в октябре 2020 года, деятельность религиозных организаций не приостанавливалась, соответственно ограничение права на свободу исповедовать религию или убеждения не вводилось. Но, в случае если бы власти ввели такое ограничение, оно не прошло бы тест на правомерность, так как даже при том, что оно соответствовало бы закону и преследовало бы законную цель – «охрана общественного порядка», при тех обстоятельствах, которые побудили ввести чрезвычайное положение, в этом ограничении в демократическом обществе не было необходимости, они не могли быть оправданы остротой положения. Иначе говоря, не было бы разумных объяснений тому, для чего нужно закрывать церкви и мечети, если это никак не может повлиять на эффективность и успешность мероприятий, направленных на «скорейшую стабилизацию общественно-политической ситуации и наведения общественного порядка на территории города Бишкека».  

Действовавший в Бишкеке режим чрезвычайного положения официально закончился 10 мая в 24.00 часа. Но продолжил действовать и по сегодняшний день действует введенный по всей стране 22 марта режим чрезвычайной ситуации.

И хотя режим чрезвычайной ситуации устанавливает менее жесткие меры, которые могут повлечь ограничение права на свободу исповедовать религию или убеждения, тем не менее требует такого же важного внимания в части обеспечения правовой защиты.

На примере одной инициативы попробуем разобрать типичные нарушения, которые потенциально допускаются в части ограничения права свободу исповедовать религию или убеждения, а также обозначить механизмы защиты, которые должны быть использованы в защиту прав и законных интересов жертв нарушений.

Так, 22 апреля 2021 года главным врачом Центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора города Бишкек в Казиат г. Бишкек было внесено санитарное предписание, в соответствии с которым «Центр Госсанэпиднадзора г. Бишкек в соответствии с Законом КР «Об общественном здравоохранении» и на основании информации Министерства здравоохранения и социального развития КР (исх. №01-1-4-47) о росте заболеваемости коронавирусной инфекцией и быстрым распространением среди населения города в связи с несоблюдением санитарно-эпидемиологических требований в различных организациях, объектах, общественных в.т.ч. религиозных учреждениях, а также населением г Бишкек предлагает: временно запретить проведение давата и массовых мероприятий таких как жума намаз, айт намаз, ифтар. Срок: до улучшения эпидемиологической ситуации

В случае невыполнения указанных предложений к Вам будут применены меры административного воздействия согласно Кодекса Кыргызской Республики «О нарушениях» № 58 от 13.04.2017 г.

 

[1] Источник: https://cabar.asia/ru/bogosluzhenie-onlajn-kak-rabotayut-religioznye-organizatsii-v-kyrgyzstane